Алексей Серов из «Дискотека Авария»: врачи не исключали, что могу остаться инвалидом. Страшно не было – только нереальная злоба

Солист популярной группы признается: «Лишь недавно научился отделять важное от второстепенного».

Понять, что в жизни имеет настоящую ценность, Алексей Серов сумел, оказавшись на пороге смерти. После выстрела в голову он сумел не только заново научиться ходить и разговаривать, но вернулся на сцену и открыл собственный бизнес.

Покойный отец верил: в музыке я сделаю то, что не получилось у него
— Когда в начале 2000 года перебрался из родного Иваново в Москву, чувствовал себя ужасно. Всем, кто родился в маленьких городках, мегаполис первое время кажется монстром из ночных кошмаров. Правда, постепенно привыкаешь: нравится тебе или нет, но столица – финансовый, культурный, развлекательный центр. И если хочешь чего-то добиться, надо под нее подстраиваться.

Так я и делал. Хотя порой приходилось очень нелегко. Особенно тяжелым выдался 2002-й. У меня умер отец, а спустя три дня не стало нашего друга, гитариста «Дискотеки…» Олега Жукова. У обоих – онкология. С одних похорон на другие… Леша и Коля были тогда в отъезде: вернуться не успевали. Но, по большому счету, присутствие на прощании не имеет никакого значения: я знаю отношение ребят к Олегу – каждый из нас потерял часть себя. Все его любили, потому что он воплощал доброту…

Все время думаю об отце: его можно было заставить лечиться, если бы он не посылал всех подальше! Не подпускал к себе, довел болезнь до последней стадии, когда уже ничего не поделаешь… О том, что происходит с папой, мы узнали не сразу – поначалу ничего не говорил, переживал, худел на глазах. Мы списывали на тяжелый психологический период. Знаете, есть поколение людей, которые потерялись после 90-х. Отец – из таких. Он был музыкантом. Когда СССР развалился, в новых реалиях он оказался не нужен, но осознавать это не пожелал. Просто сидел и чего-то ждал: не верил, что за ним уже никто не придет, не решит его проблем. Не понимал, что надо самому выкарабкиваться, искать работу. Отец злился, закрывался. Наверное, именно эти эмоции впоследствии трансформировалась в болезнь… Мое самое яркое воспоминание об отце – его слова: «Как музыкант ты сделаешь то, что у меня не получилось». Очень верил в меня. И я стараюсь соответствовать.

Сложно оставаться спокойным, когда ты не можешь вспомнить, что стол называется стол, а стул – стул…
— Судьба вновь и вновь заставляла меня переосмысливать свой путь. В 2005-м едва не погиб. Ехал на своем Mercedes CL500, и меня остановил человек в милицейской форме. Разговаривая по мобильному, я приоткрыл окно, и тут прозвучал выстрел… Понятно, что это была не милиция, — какие-то переодетые люди, которым была нужна дорогая машина.

Лежа в «Склифе» после пулевого ранения в голову, думал: «Что вообще буду в жизни делать? Мне ведь 31 год. Каким выйду из больницы?»… Врачи не исключали, что могу остаться инвалидом. Но если честно, страшно не было – только нереальная злоба. Бесило все! Что не могу встать, двигаться. В ситуации, когда ты не можешь вспомнить, что стол называется стол, а стул – стул, очень сложно сохранять спокойствие. Нервничал, и становилось только хуже.

Сейчас анализирую и понимаю: нападение было сигналом сверху – посиди, подумай, отдохни немножко, разберись, чего хочешь в жизни. Я – не из тех, кто опускает руки, позволяя отчаянию завладеть собой. Знаю: всегда есть выход. И тогда начал его искать. Перестал замахиваться на глобальную перспективу – шел к выздоровлению мелкими шажками. Готовил себя: еще чуть-чуть – и встану на ноги, потом – начну говорить. Восстановление шло медленно. Долгое время я путал мужской и женский род, какие-то фразы строил, как иностранные, иногда речь и вовсе отключалась. Но я верил, что восстановлюсь полностью.

Эта история научила отличать действительно важное от барахла, которое якобы делает жизнь наполненной. Рядом остались только по-настоящему близкие люди. Там, в больнице, я разобрался, кто и как ко мне на самом деле относится. Буквально ощущал на расстоянии энергию тех, кому дорог: в таких ситуациях восприятие становится острым, как натянутый нерв.

Прежде всего благодарен маме, сидевшей со мной с утра до вечера. И брату, забросившему свой бизнес и переехавшему из Иваново в Москву, — чтобы быть со мной в больнице, а потом в санатории. Для меня, конечно, это урок: по большому счету, я оказался нужен только им. Ну и еще нескольким людям… Кстати, с хирургами, которые меня тогда вели, мы и сейчас общаемся. Иногда даже в футбол играем!

В азарте потирая руки, думал: открою дело, и все пойдет как по маслу!
— После случившегося ко многому отношусь по-другому. Стал более человечным, что ли. Допустим, делаешь бизнес – думай, прежде всего, о тех, кто работает с тобой: сотрудниках, партнерах. Правильные отношения окупятся сторицей. Знаю ведь, что это такое: сам работал на крупном предприятии – возглавлял юридическую службу на Ивановском комбинате искусственной подошвы.

Теперь же у меня собственный бизнес – химчистка. Сотрудники видят, что я, владелец, не шикую. И вместо покупки дорогущих машин, вкладываю деньги в производство, стараюсь создать нормальные условия работы. Но, к сожалению, пока не все получается.

Поначалу, увидев бизнес-план, в азарте начал потирать руки: думал, откроемся, и все заработает как по писаному! Оказалось, планы и реальность – вещи совершенно разные. Остро стоит вопрос кадров: хороших технологов, гладильщиц с огнем не сыщешь. Юристов, экономистов полно, а нормальных людей с руками приходится искать по несколько месяцев! Сейчас думаем создать свой учебный центр на базе предприятия: здорово, если человек с нуля и знания получает, и политику компании впитывает – становится вовлеченным, заинтересованным.

Часто бываю заграницей, изучаю новинки, технологии. Особенно с точки зрения качества. Скажу честно, у нас – лучше! Часто процесс поставлен на поток, мы же доводим до логического завершения каждую вещь. Если постирали рубашку и пуговка отвалилась – пришьем. На кофточке катышки? Уберем! А в Европе в этом плане не заморачиваются.

Натыкаюсь на массу подводных камней, но, думаю, они есть в любом бизнесе. Мое дело не из тех, где берут нахрапом. Химчистке начнут доверять, когда соседка скажет: «Знаешь, хорошо чистят!». Даже реклама не такое значение имеет. Многие обжигались даже в дорогих сетевых заведениях, экспериментировать на любимых дорогих костюмах не хотят: людям нужны рекомендации знакомых. И если один раз что-то не так сделаешь, доверие восстановить очень сложно.

Из всей «Аварии» только я – с жалом в заднице
— На данный момент химчистка – долгосрочный инвестиционный проект: какая-то стабильная прибыль будет лишь через пару лет. Сейчас вкладываем в будущее: дай Бог, вырастет серьезное многопрофильное предприятие с именем, уважаемым во всей стране! При этом музыку бросать не собираюсь. Равно как и начинать сольную карьеру.

С ребятами из «Дискотека Авария» мы больше двадцати лет. Прекрасно понимаю: Алексей, Николай и я интересны как группа. Нужны ли мы по отдельности? Не знаю. Считаю: если сейчас нас слушают, значит нужно держаться друг друга.

Много времени проводим вместе – гастроли, концерты. Конечно, иногда бывают конфликты. Плюс у каждого вне работы своя жизнь: кто-то разводится, кто-то влюбляется, кто-то рожает детей… Парни – больше артисты, чем я: занимаются исключительно музыкой, никакого стороннего бизнеса не имеют. Один я такой – с жалом в заднице: стараюсь успеть все и надеюсь, у меня получится!