Американец Тим Мантоани (Tim Mantoani) в течение нескольких лет снимает самые популярные кадры последнего столетия и фотографов, которые вовремя сумели их разглядеть.
Карл Фишер
Мухаммед Али. Нью-Йорк, 1967 год.
Эллиотт Эрвитт
Картинка, которую я держу в руках, сделана в 1974 году напротив моей квартиры в Центральном парке в Нью-Йорке. С тех пор прошло 38 лет, и, к сожалению, следы участников съемки затерялись.
Пекин, 1989 год.
Роберто Салас
Мой первый снимок Че Гевары, сделанный в Гаване в январе 1959 года. Мне было тогда 18 лет. Сейчас немного больше.
Харри Бенсон
Брайан Эпстайн — менеджер Beatles — только что сказал им, что они заняли первое место в американских чартах и что я поеду с ними в Нью-Йорк. 1964 год.
Дуглас Кирклэнд
Это снимок из моей серии «Вечер с Мэрилин».
Ник Ют
8 июня 1972 года. Деревня Транг-Банг. Девятилетняя Ким Фук. Южновьетнамские войска сбросили напалм на ее деревню.
Давид Хрюм Кеннерли
Пять президентов в мемориальной библиотеке Рейгана в городе Сими-Вэлли. Калифорния, 4 ноября 1991 года. Это был первый раз, когда вместе собрались пять американских президентов.
Роксанна Лоуит
Вечеринка в отеле «Плаза» в Нью-Йорке в 1989 году. Супермодели Линда Евангелиста, Наоми Кэмпбелл и Кристи Терлингтон изображают «ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу».
Лайл Оверко
Никто не ожидал, что такой прекрасный теплый день станет фоном для одного из самых болезненных ударов в сердце человечества. Эта фотография — только малая часть этого огромного события, которое связывает тысячи историй и миллионы людей. Написанные слова никогда не передадут полный масштаб того, что случилось, им не воссоздать звуки, запахи и голоса, замороженные в банке моей памяти о том дне. Я не мог сделать ничего лучше, чем фотографировать 11 сентября так, чтобы будущие поколения получили представление о масштабе происшедшего, чтобы у них было свидетельство того, как невинность может быть так просто срезана заостренной бритвой времени. Надеюсь, что со временем раны заживут, боль притупится, мудрость и мир победят темноту этого события, и человечество сможет двигаться вперед к процветанию и взаимопониманию.
Донна Де Чезаре
Снимки — всегда результат кармы, терпения и внимательного глаза. Я собиралась фотографировать дядю Эсперанцы, Джованни. В прошлом он был членом банды, его парализовало после ранения в перестрелке. Был 16-й день рождения Джованни. У него никогда не было праздничного торта, так что я принесла торт. Но когда я приехала, его не было дома. И я его ждала. Пока я говорила с его матерью, я увидела племянницу Джованни — Эсперанцу, которая прыгала на кровати, и рядом лежало что-то похожее на пистолет. Я подошла к дверному проему — там свет был лучше. Эсперанца прекратила прыгать и обняла птицу. Это было потрясающе, и я сделала несколько снимков, в том числе этот. Она сказала, что это пистолет ее дяди и что птица — что-то вроде домашнего животного у них в семье. Птичку назвали Джованни, потому что, как и дядя Эсперанцы, она не могла ходить. Джованни вернулся домой через шесть часов, и мы устроили праздник с тортом.
Марти Ледерхендлер
Фидель Кастро обнимает советского лидера Никиту Хрущева во время их встречи на 15-й Генеральной Ассамблее ООН 20 сентября 1960 года
Дэвид Левинталь
Мой первый взрыв. Нью-Хейвен, штат Коннектикут, 1974 год. Остальное — история.
Мэри Эллен Марк
На фотографии, которая у меня в руках, Рам Пракаш Сингх и его любимый слон Шияма в 1990 году. Рам Пракаш Сингх был инспектором манежа «Великого золотого цирка». Снимок сделан в Ахмедабаде, в Индии. Это часть моего индийского циркового проекта. Я люблю Индию и люблю цирк, поэтому съемки в 18 цирках по всей Индии были невероятным опытом. К сожалению, Шияма умер через несколько месяцев после этой съемки — видимо, он съел отравленный чапати (хлеб из пшеничной муки. — Esquire). Сердце Рама Пракаша Сингха было разбито, мое — тоже.
Донна Феррато
Девять часов утра. Все окна закрыты, свет погашен. Только экран телевизора мерцает в тишине — отражение ужаса, который царит в комнате. Я провела всю ночь с отрядом полиции, ездившим по заявлениям в службу 911 о домашнем насилии. Когда полицейские надевали наручники на отца, взорвался голос мальчика: «Ненавижу тебя за то, что ты ударил мою маму!» Было не очень хорошо видно, и я молилась, чтобы все получилось, когда сделала 4 снимка мальчика. Кто видит и слышит, что действительно чувствует ребенок? В этом сила фотографии.