22 августа 1911 года художник Луи Беру зашёл в самый знаменитый музей Парижа и направился в Салон Каре, где и висела картина Леонардо да Винчи «Джоконда». Дойдя до нужного места, месьё Беру уставился на пустую стену, откуда торчали четыре железные скобы. Он протёр глаза, но ничего не изменилось. «Что? Нет на месте? Наверное, её понесли фотографировать в целях рекламы. А сейчас у нас обед». Только через несколько часов Луи добрался до директора Лувра, и началось разбирательство. Выяснилось — картина не у фотографов. 
Поднялась страшная беготня. Лувр сразу закрыли для посетителей (и не открывали целую неделю). Служители смотрели всюду — под кушетками, под лестницами, в уборных: никому не верилось, что «Джоконду» можно запросто вот так взять и вынести из здания, где работают сотни людей. Тем не менее, картина не нашлась. Полиция Парижа официально объявила — шедевр Леонардо да Винчи, написанный им между 1503 и 1506 гг., бесследно исчез. Самое ужасное — не было даже никаких идей, что могло с ней случиться. Похититель не оставил ни единой улики. Началась настоящая паника. Правительство уволило всю администрацию Лувра и закрыло границы, чтобы не допустить вывоза «Моны Лизы» (как выяснилось позже, это не помогло). Арестовали французского поэта Гийома Апполинера, в одном из интервью допустившего высказывание — «я с удовольствием сжёг бы Лувр». Вызвали на допрос в участок Пабло Пикассо (тогда ещё не столь известного) в качестве друга Апполинера — не мог ли Пикассо, как художник, украсть картину для возбуждения персонального вдохновения? Газеты изощрялись в версиях, тема «Джоконды» не сходила со страниц. В краже обвиняли спецслужбы давнего врага — кайзеровской Германии, разумеется, жандармов из России и международный преступный синдикат. 
За 2 года лицо «Джоконды» украсило тысячу первых полос газет. Даже чудовищная по масштабам катастрофа «Титаника» в 1912 году с огромными человеческими жертвами не вытеснила из прессы тему «кражи века». Публика раскупала открытки с изображением загадочно улыбающейся средневековой девушки, танцовщицы в «Мулен Руже» выступали в масках Джоконды на лицах. Сейчас трудно поверить, что до кражи популярнейшая сейчас картина была известна лишь узкому кругу знатоков искусства: специалисты не считали её удачной работой Леонардо да Винчи. Теперь же о Моне Лизе узнал весь мир. Однако, поиски были тщетны. Картина пропала. 
Шедевр похитил из Лувра бывший работник музея — 30-летний итальянец, некто Винченцо Перуджа. Первоначально полиция полагала, что вор заранее спрятался в шкафу, переждал там ночь, а утром без свидетелей забрал картину. Но всё оказалось куда прозаичнее. Винченцо знал Лувр как свои пять пальцев, поэтому в 7 часов утра 21 августа 1911 года он спокойно вошёл через дверь, предназначенную для сотрудников — одетый в белую музейную униформу. По понедельникам Лувр закрыт для посетителей, залы пустынны — и это облегчило Винченцо задачу. Он без проблем снял «Мону Лизу» со стены, завернул её в одежду и покинул здание. На улице его хорошо рассмотрел торговец лавки, который удивился, почему человек бежит из музея, держа в руках подозрительный свёрток. Впрочем, показания лавочника не помогли полиции — как и снятые отпечатки пальцев вора. Самое главное — в рамках обысков у бывших и настоящих сотрудников Лувра полицейские явились и на съёмную квартиру Перуджа. Тот держался очень уверенно и объяснил — он весь день работал в совершенно другом месте, далеко от музея. Блюстители порядка поверили ему на слово и ушли, а Винченцо вместе с краденой картиной, смеясь, перебрался в Италию. Дальнейшее поведение вора напоминает стиль классического маньяка-похитителя. Целых два года он хранил картину в ящике под кроватью и доставал оттуда для задушевных бесед, предварительно заперевшись на ключ. Общение становилось всё теснее, и в итоге у Перуджи «поехала крыша» — ему стало казаться, что Джоконда управляет им, подчиняет себе и отдаёт приказы. 
Вор впал в полное расстройство. Он захотел избавиться от «Моны Лизы», разбогатеть и уплыть в Южную Америку. Правда, знакомых коллекционеров искусства у него не было, и поэтому Винченцо принял совершенно неожиданное решение. Он пришёл к Альфредо Джери, владельцу арт-галереи во Флоренции, и предложил купить картину. Джери связался с директором музея Уффици Джованни Поджи, тот в шоке подтвердил — перед ними подлинный шедевр Леонардо да Винчи. Оба забрали «Мону Лизу» и вызвали полицию, задержавшую похитителя в гостиничном номере. «Джоконда» торжественно проехала по выставкам всей Италии, сопровождаемая восторгом и обожанием публики, и 4 января 1914 года была возвращена во Францию, где заняла своё место в Лувре под круглосуточной охраной. Больше картину не воровали. Итальянец получил за «кражу века» всего шесть месяцев тюрьмы и после освобождения охотно раздавал интервью. Он заявил, что преследовал цель вернуть творение Леонардо на родину — так как «Джоконда» вместе с другими итальянскими предметами искусства была украдена Наполеоном. Император Франции в начале XIX века действительно забрал из оккупированной Италии в Лувр кучу картин, однако «Мона Лиза» в их числе не была: Леонардо да Винчи сам привёз свой шедевр в дар французскому королю Франциску Первому, когда работал в Париже придворным художником. Это случилось аж за 250 лет до рождения Наполеона, так что император тут точно ни при чём. Тем не менее, итальянские журналисты горячо расхваливали Перуджа как патриота Италии. 
Вторая версия «кражи века» — якобы похищение заказал аргентинский авантюрист «маркиз» Эдуардо де Валфиерно, вместе с реставратором Ивом Шадроном заранее изготовивший шесть копий «Моны Лизы» и планировавший затем продавать их богатым коллекционерам по всему миру — как «ту самую украденную картину». Правда, Винченцо Перуджа отрицал любое знакомство и общение с Валфиерно, но кто знает, как там оно было на самом деле… Сам Винченцо Перуджа умер 8 октября 1925 года, в возрасте 44 лет — в свой день рождения. Он надеялся ранее, что на его похороны соберётся вся Италия: однако о смерти «вора столетия» газеты почти не сообщали. Забавно, что «Мона Лиза» не была бы столь известной в мире, если бы не выходка одинокого воришки. Сейчас подобное событие наверняка назвали бы «вирусной рекламой».